יורי שטרן
נוּ, מָה אוֹמַר, רַעְיָתִי?אָכֵן, אָשַׁמְנוּ וּפָשַׁעְנוּ,וּנְכָדִים לֹא מְעַטִּיםנוֹלְדוּ בְּטֶרֶם הִתְחַתַּנּוּ. בְּרִית נִשּׂוּאֵינוּ נִכְרְתָהבָּעִירִיָּה, רַק כָּךְ יָדַעְנוּ,וְנִתְבָּרֵר כִּי עַד עַתָּהשְׁלוֹשִים וְשֵׁשׁ שָׁנָה חָטַאְנוּ. בָּרוּךְ ה', יֵשׁ רַבָּנוּת,אִתָּהּ אֵינֶנּי מִתְוַכֵּחַ,וּכְמִנְהַג הַיַּהֲדוּתשׁוּב לְאִשָּׁה אוֹתָךְ לוֹקֵחַ. וְשׁוּב צָעִיר אֲנִי פִּתְאוֹם,חַיַּי מְלֵאִים שִׂמְחָה וָטַעַם,וּבַחֻפָּה עוֹמֵד הַיּוֹםנִרְגַּשׁ הַרְבֵּה יוֹתֵר מִפַּעַם. | Юрий Штерн Ну что сказать тебе, мой друг?Мы в этом сами виноваты,Уже внучат полно вокруг,А мы, выходит, не женаты. Нам штамп поставил Моссовет,И мы другой не знаем схемы.И тридцать шесть неполных летС тобою прожили в грехе мы. Барух а-шем есть раввинат,И там всегда готовы к бою,И я, как много лет назад,Женюсь с тобой, но под хупою. Я ради радости такойГотов платить по высшей таксе,И я волнуюсь под хупойКуда заметнее чем в загсе! |
